РОССИЙСКАЯ ИСТОРИЯ. 2009. № 4.
Александр Рабинович. Большевики у власти. Первый год советской эпохи в Петрограде. Пер. с англ. И.С. Давидян. М.: АИРО-ХХI; Новый хронограф, 2007. 624 с.
Новая книга Александра Рабиновича, профессора университета штата Индиана (Блумингтон, США) была выпушена почти одновременно на английском и русском языках. Имя профессора Рабиновича хорошо известно специалистам по истории Российской революции 1917 г. Бго первая книга была посвящена Июльскому кризису. В 1976 г. была издана новая книга «Большевики приходят к власти». Эти исследования сразу же привлекли внимание специалистов, сейчас без них нельзя обойтись ни одному исследователю истории революции. Неудивительно, что во время «перестройки» они были в числе первых зарубежных исследований по истории России XX в., которые были переведены и изданы в СССР.
В центре внимания Рабиновича - партия большевиков; подобно ряду других историков он предлагает «большевикоцентричную» картину революции. Но тщательное исследование источников позволило ему по-новому понять и описать деятельность партии. Многие его предшественники - и историки, симпатизировавшие Октябрю, и тс, кто его обличал, — описывали большевистскую партию как монолитную организацию, спаянную железной дисциплиной и руководимую волей вождя. Рабинович же убедительно показал, что действия партии в Петрограде порой определялись конфликтами между различными группировками, когда, например, Петербургский комитет и Военная организация бросали вызов Центральному комитету партии. Подобный подход отличает и новую книгу американского исследователя. Автор тщательно реконструирует сложные отношения внутри партии, убедительно показывая, что ив 1918 г. большевиков нельзя представить какой-то «стальной когортой», послушной воле вождя, хотя действия Ленина не раз оказывали определяющее воздействие на развитие событий.
Однако новая книга основывается на принципиально иной источниковой базе. Показательна история этой работы: к началу 1990-х гг. книга была уже практически завершена, однако автор не был ею удовлетворен, ведь если исследовать события 1917 г. можно было, основываясь на материалах периодической печати, то для изучения следующего года роль этого источника резко уменьшается ввиду усиления цензуры и закрытия оппозиционных изданий большевиками. Однако как раз в это время двери российских архивов, лишь приоткрытые ранее для исследователей, распахнулись относительно широко, и Рабинович на годы отложил публикацию книги, обратившись к работе в архивах. Он собирал материалы в Государственном архиве Российской Федерации, Российском государственном архиве социально-политической истории, Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга, Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга, в Ленинградском областном архиве в Выборге, Российском государственном архиве Военно-морского флота, Центральном государственном архиве литературы и искусства Санкт-Петербурга. Центральном архиве Федеральной службы безопасности Российской Федерации, Архиве Управления Федеральной службы безопасности по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки. Всего использованы материалы, находящиеся в 125 архивных фондах. В книге используются также материалы Национального архива Великобритании и трех архивохранилищ США.
Обратимся к содержанию монографии. Рабинович реконструирует ход переговоров о создании «однородного социалистического правительства». Он показывает, что порой большинство членов ЦК большевиков выступало против позиции Ленина и Троцкого. Однако их готовность идти на компромисс уменьшалась из-за жесткой антибольшевистской позиции, поначалу занятой руководящими центрами меньшевиков и эсеров. Позже, по мере того, как противники большевиков терпели военные поражения, меньшевики и эсеры выдвинули более реалистичные предложения, однако в этой ситуации Ленин и его сторонники опирались на бескомпромиссный настрой масс. Но и в этой ситуации ЦК большевиков, несмотря на давление Ленина, выступал за продолжение переговоров о создании нового правительства. Для давления на ЦК Ленин апеллировал к Петербургскому комитету большевиков (ПК), который был настроен очень радикально.
Страницы книги, посвященные так называемым «умеренным большевикам» (Л. Каменев, Ю. Ларин, В. Ногин и др.), читаются с большим интересом. Автор, например, показывает, что «умеренные», получившие большинство на выборах во Временное бюро фракции большевиков в Учредительном собрании, использовали политический ресурс этой структуры, бросая вызов Центральному комитету партии и Совнаркому. Необычайно важны наблюдения автора, касающиеся «этатизации» партии большевиков. На какое-то время не Центральный комитет, а Совет народных комиссаров превратился в тот центр, в котором генерировались важнейшие политические решения. И на местах партийные организации, посылавшие своих активистов в государственный аппарат, Советы, Красную гвардию, порой прекращали работу. При этом они порой даже не информировались о важных политических решениях. Процесс создания «партийного государства» не был прямым, ему предшествовала фаза ослабления партии, за которой после захвата власти оставались, по мнению многих большевиков, лишь агитационные и пропагандистские функции.
При этом некоторые большевики осознавали уход партийных активистов во власть как серьезную опасность, они хорошо помнили, что в 1917 г. власть фактически поглотила более массовую партию эсеров, что послужило одной из причин политического поражения этой партии. Правда, уже весной 1918 года принимались решения о превосходстве партийных органов над советскими, однако воплотить их в жизнь удавалось не фазу. Рабинович справедливо связывает подобную динамику складывающейся политической системы с политической культурой многих партийных активистов, которые первоначально не были заинтересованы в ин-ституционализации руководящей роли партийных органов. Острые политические дискуссии, в ходе которых ПК и другие комитеты порой противостояли ЦК, также влияли на конструирование власти.
Весьма любопытны и страницы исследования, посвященные «временному» переезду правительства в Москву. Так, руководители петроградских большевиков были возмущены тем, в каком состоянии центральное правительство оставило город. Показательно, например, что ВЧК вывезла в Москву следователей и архив, парализовав тем самым следствие по делам заключенных, оставленных в тюрьмах. Крайне интересны разделы книги, посвященные особенностям взаимоотношений большевиков и левых эсеров в Петрограде. Автор убедительно показывает, что в северной столице сотрудничество двух партий было более конструктивным, чем в Москве, их взаимодействие было решающим условием выживания новой власти в регионе. Не последнюю роль играло и то обстоятельство, что левые эсеры в условиях крайнего дефицита кадров направляли партийных функционеров для работы в складывающихся структурах власти и управления Северной коммуны. При этом влияние левых эсеров значительно превышало их численность, что в значительной степени объясняется энергичной деятельностью комиссаров, представлявших партию, прежде всего П. Прошьяна (комиссар внутренних дел) и Н, Корнилова (комиссар земледелия). На структурирование власти в Петрограде влияло и то обстоятельство, что если в Москве многие народные комиссары-большевики с подозрением относились к областным образованиям и всячески стремились ограничить их власть, то руководство левых эсеров, поддерживая различные проявления федерализма, одобряло независимые акции Северной коммуны.
Вместе с тем, Рабинович не считает общую политику партии левых эсеров прагматичной и выверенной. Одна из глав носит название «Самоубийство левых эсеров». Действия партии в июле исследователь в целом рассматривает как попытку оказать давление на большевистский Совет народных комиссаров, чтобы заставить его изменить политику. В то же время он выявляет и те нечистоплотные приемы, с помощью которых руководство большевиков обеспечивало себе политическое преимущество. Так, подлоги и фальсификации отличали выборы делегатов на V Всероссийский съезд Советов.
Используя интересные архивные материалы, исследователь существенно уточняет картину складывания советского репрессивного аппарата. Он показывает, что карательные органы формировались в результате очень серьезных конфликтов и дискуссий между большевиками и левыми эсерами, а также между различными группами среди партии большевиков. Постепенное «сползание» в «красный террор» в Петрограде и некоторых других городах было обусловлено прежде всего нарастанием страха в сильно ослабленных местных большевистских руководящих центрах, давление же со стороны Ленина, убийства Володарского и Урицкого и, наконец, покушение на Ленина не играли первостепенной роли. Так, уже в конце июля ПК решительно высказался за расширение политических репрессий; принимались резолюции, требовавшие «массового террора». Фактически политика «красного террора», включавшая практику взятия политических заложников, проводилась и до его официального объявления. Активность ПК по развязыванию террора способствовала укреплению его роли в системе городских органов власти.
Интересна глава, посвященная организации празднования годовщины большевистского Октября в Петрограде. Автор убедительно показывает, что эта важная акция служит своеобразным индикатором изменения системы власти в городе. При подготовке к празднованию явно прослеживалась тенденция к централизации управления в городе. В частности, отмечалось уменьшение влияния районных Советов и увеличение роли партийных комитетов, хотя структурные противоречия между Советами и партийными комитетами, между городскими и районными властями продолжали существовать. Возможно, в этой главе исследователю следовало бы упомянуть о сложившейся в городе традиции революционных праздников и о влиянии политической топографии города на их проведение.
Книга профессора Рабиновича необычайно привлекательна и научной честностью автора. Это проявляется как в подборе и интерпретации источников, так и в отношении автора к изучаемым проблемам. Он не раз признает, что даже после многих лет работы с источниками не может дать ответа на некоторые важные вопросы. Это, например, относится к роли Петроградского Военно-революционного комитета, который на какое-то время стал неким «государством в государстве», превратившись в главный орган власти в столице (в книге показано, что ВРК принимал важные политические решения без согласования с Совнаркомом и ЦК большевиков). Непроясненным остается и вопрос о том, почему левые эсеры, какое-то время располагавшие большинством в объединенном ВЦИК, не использовали его для реорганизации Совнаркома. Наконец, специального изучения заслуживает деятельность «умеренных» большевиков, прежде всего Л. Каменева.
Книга убедительно опровергает суждения о том, что история российской революции изучена «вдоль и поперек». Автор, используя подходы традиционной политической истории, уделяя основное внимание политическим институтам, партиям и ведущим политическим деятелям, сделал необычайно много для развития историографии темы и наметил пути для новых исследователей.
Редактору русского перевода книги следовало бы тщательнее сверить имена, упоминаемые в тексте. Так, В.А. Быстрянский упоминается как В. Быстранский. П.Ф. Куделли в двух случаях упоминается как П.Ф. Кудели, а в именном указателе упоминается дважды. Известный американский историк один раз упоминается в именном указателе как Л. Хаймсон и дважды как Л. Хеймсон. Петроградский чекист на одной странице именуется то Шенкманом, то Шейнкманом, и дважды попадает в именной Указатель. А.П. Ненароков также упоминается в именном указателе дважды, один раз почему-то в дательном падеже. Имя известного британского дипломата в русских переводах обычно транскрибируется Р. Локкарт, в рецензируемом издании он упоминается как Р. Локхардт. В именном указателе упоминается и некто А.М. Наморси. Между тем обращение к указанной странице дает ссылку на книгу Е.М. Шошкова «Наморси А.М. Щастный» (СПб., 2001). Наморси - это не фамилия, а сокращенное название должности: начальник морских сил. Легко можно было бы установить и многие пропущенные инициалы.
Разумеется, характер исследования и объем книги не позволили Рабиновичу описать все политические конфликты, с которыми сталкивались большевики в Петрограде и Москве. Однако представляется, что в некоторых случаях структура книги определялась и подходом автора, которого интересуют прежде всего борьба политических партий и деятельность органов государственной власти. Поэтому вне рассмотрения исследователя остаются другие аспекты политической истории, которые весьма волновали современников. Так, автор не упоминает о конфликтах большевиков с православной церковью, хотя такие акции, как попытка захвата помещений Александро-Невской лавры вызвали массовый протест жителей Петрограда.
В целом же, можно утверждать, что у изучающих историю российской революции -огромное поле для исследовательской работы. Можно с уверенностью предположить, что замечательная книга американского исследователя вдохновит многих молодых историков на изучение этого загадочного времени.
Б.И. Колоницкий, доктор исторических наук
(Санкт-Петербургский Институт истории РАН;Европейский университет в Санкт-Петербурге)