Профессору Карлу Аймермахеру 70 лет.
Поздравляем!
Содержание
Письмо вступительное –
Геннадия Бордюгова
НОВОЕ РАСПИСАНИЕ НА ЗАВТРА________________ 7Письмо второе –
Екатерины Гениевой
ВЫ ЗНАКОВАЯ ФИГУРА ВРЕМЕНИ______________ 17Письмо третье –
Татьяны Горяевой
ЧУДЕСА АЙМЕРМАХЕРА________________________ 28Письмо четвёртое –
Наталии Томилиной
и Михаила Прозуменщикова
ЖДЕМ СНОВА В НАШЕМ АРХИВЕ_______________ 50Письмо пятое –
Александра Борозняка
КАРЛ АЙМЕРМАХЕР И ЛЕВ КОПЕЛЕВ____________ 59Письмо шестое –
Марии Орловой
ПРОДОЛЖАТЕЛЬ УНИКАЛЬНОГО ПРОЕКТА______ 69Письмо седьмое –
Вениамина Смехова
К ЮБИЛЕЮ ПАПЫ КАРЛА АЙМЕРМАХЕРА_______ 74Письмо восьмое –
Бориса Соколова
ЗНАЧИМАЯ ФИГУРА
В НЕМЕЦКО-РУССКОМ ДИАЛОГЕ________________ 79Письмо девятое –
Владимира Колязина
В ОБОДРЕНИЕ ДРУГУ
ZUR AUFMUNTERUNG EINES FREUNDES_________ 81Письмо десятое –
Ирины Давидян
МОЯ СЕМИОТИКА КАРЛА_______________________ 89Письмо одиннадцатое –
Алана Касаева
ПАМЯТНИК БЕЗ ПОСТАМЕНТА__________________ 92Письмо последнее –
Татьяны Филипповой
ЗАКЛИНАНИЕ, КОТОРОЕ ДЕЛАЕТ НАС БЛИЖЕ___ 97Сведения об авторах______________________________ 106
Издания АИРО, вышедшие при участии или
под редакцией профессора Карла Аймермахера________ 108
Письмо вступительное –
Геннадия БордюговаНовое расписание
на завтра
Д
орогой Карл, даже не верится, что всего пять лет назад наша Ассоциация выпустила сборник «Synopsis operandi профессора Аймермахера», который открывался такими словами: «Все мы каким-то образом зависим от обстоятельств жизни. Но есть среди нас такие, о которых мы говорим: независимый человек, оригинальный ум, сильный характер, поразительная целеустремлённость. Конечно, это не означает абсолютной свободы от настроения, от мнения близких и коллег, декана, ректора, министра, с которыми надо многое согласовывать, от разных правил и законов. И, тем не менее, им удаётся сохранить нечто такое, что позволяет вырываться из ряда рутинных привычек и условностей, из традиционных советов и оценок, следовать своему пути: создать своё направление в науке, свой институт, а ещё войти с уникальными проектами в новую Россию. Это вполне можно отнести к профессору Аймермахеру»*.
В год 70‑летия со дня рождения уместно вспомнить о некоторых фактах твоей личной и интеллектуальной биографии. Будучи студентом, ты принял решение переехать из ГДР, Восточного Берлина в Западный Берлин и начать изучение современной советской литературы в Свободном университете. Твоими учителями становятся выдающиеся слависты – Макс Фасмер и Валентин Кипарский, Юрий Штридтер и Дмитрий Чижевский. В середине 1960‑х годов ты получил место доцента в университете в Констанце, где издал труды Владимира Проппа и Виктора Жирмунского, открыл для себя Юрия Лотмана, Владимира Топорова, создал первую библиографию по семиотике. Придерживаясь точки зрения о том, что семиотический подход приложим не только к литературоведению или лингвистике, но и к искусствоведению, ты написал книгу о Вадиме Сидуре и сделал его и других художников неофициального искусства широко известными в Германии.
1977 год ознаменовался твоим переездом в Бохум и занятием профессорской кафедры в Рурском университете. Здесь по твоей инициативе создаётся Институт русской и советской культуры, которому в 1993 году было присвоено имя Юрия Лотмана. Если взять отчёт о деятельности института, выпущенный под занавес XX века, то можно узнать, что сотрудниками института был создан уникальный банк данных по истории русской и советской культуры, опубликовано около 90 томов дайджестов по культуре совместно с Российской национальной библиотекой, осуществлена пятилетняя «Бохумская модель» по переподготовке российских германистов, проведены многочисленные конференции по перестройке высшего образования в России.
В начале 90‑х годов ты вместе с коллегами из РГГУ придумываешь и проектируешь создание Института европейских культур. Концепция ИЕК, в частности, обосновывалась посредством научно-политического вопроса: каким образом филологи могут изменить наше обхождение с объектами культуры, чтобы интерпретировать не только её поверхностные феномены, но также прояснять её глубинные структурные предпосылки?
В Москве ты также приступил к изданию строго документальных монографических исследований, сборников документов и книг по истории цензуры, отношений культуры и власти от Сталина до Горбачёва. Теперь в этой серии чуть ли не ежегодно выходят тома по истории советского кино, сборники о работе различных органов ЦК КПСС, а также схемы структур советских и партийных учреждений, занимавшихся культурной политикой, их эволюция в разные периоды, руководящий состав и пр.
Столь разнообразная и масштабная деятельность способна не только удивлять, она воспринимается как фактор развития устоявшихся и поиска новых форм связей, коммуникации учёных России, Германии, Европы.
Известно, что история как наука рациональной реконструкции ищет ответы на вопросы, связанные с причинами происшедшего, извлекает из этого уроки. Литература и искусство занимаются основами ценностных систем. Их средства выразительности и особые способы изображения нацелены на душевное потрясение читателя или зрителя. Тогда и становится понятным, как взаимодействуют в сознании личные переживания и историческое знание, как запускаются общекультурные процессы самосознания. Не случайно в одном интервью ты сказал: «Если бы мог, я оставил бы науку и перешёл целиком к искусству. Почему? Только искусство может повысить наши возможности, чтобы решить какие-то вещи, которые логическим способом мы не можем решить».
Поэтому параллельно с работой над Вуппертальским проектом Льва Копелева ты совершал способами искусства «Экскурсии в XX век» (так называется цикл скульптурных композиций), в незаживающее прошлое. Сквозная линия твоих произведений – подавляющее торжество иррациональной механистичности над живым миром человека, а ключ к пониманию твоего увлечения в словах Пауля Клее: «Задача искусства не в том, чтобы показывать видимое, а в том, чтобы делать видимым». Но что значит делать видимым? Для тебя, по интересным наблюдениям философа и искусствоведа Евгения Барабанова, видеть и делать видимым — это, прежде всего, обращаться
к содержаниям, ускользающим из актуального поля сознания. Ускользающим не столько по причине их незначительности, сколько, напротив, в силу их невместимости нашим сознанием. Невместимости либо травматической, либо – таковы логика и порядок идеологий – избыточной.Ты действительно встревожен вытеснением тех трагических трансформаций, с которыми сжилась наша повседневность, для тебя такое вытеснение в значительной мере обусловлено избыточным информационным потоком, который как будто необратимо лишил нас эмоциональных реакций на происходящее. Своими скульптурами-объектами, своими ассамбляжами ты не предлагаешь готовых ответов, тем более, моралистических. Но вновь и вновь, формулируя неудобные вопросы, ты даёшь возможность попытаться найти собственные ответы на них.
Пять лет назад, в день присвоения тебе звания Почётного Доктора АИРО, я рассказал о твоём расписании на завтра. Самое удивительное, что оно не просто выполнено, а перевыполнено.
Вышел тысячестраничный том твоей 15‑летней переписки с Вадимом Сидуром «О деталях поговорим при свидании» (составитель В. Воловников).
Редактируемая тобой документальная серия «Культура и власть от Сталина до Горбачёва» пополнилась новыми архивными сборниками.
В 2004 году увидела свет твоя книга «От единства к многообразию. Разыскания в области «другого» искусства 1960‑х – 1980‑х годов».
Наконец, в прошлом году завершился проект, которому ты посвятил почти десять лет работы – под твоей редакцией издан на немецком языке фундаментальный трёхтомник «Россия и Германия. ХХ век».
Благодаря твоим усилиям продолжилась программа «Аспирантских коллегиумов», позволившая встречаться талантливым молодым учёным из разных стран Европы. Ты был активным участником проектов, конференций, встреч, проходящих в рамках «Петербургского диалога».
Знаю, что и в твоём новом расписании на ближайшие годы на первом месте – продолжение скульптурных серий «Экскурсии в XX век» и «Видения XXI века», в которых Россия и её история среди главных героев. Твоими усилиями и заботами трехтомник «Россия и Германия. XX век», судя по всему, появится и на русском языке. Трудно представить, как ты распорядишься многочисленными приглашениями научных и университетских центров Самары, Липецка, Екатеринбурга, Волгограда, Калининграда, Санкт-Петербурга, Москвы и даже Тбилиси…
Осмысливая ХХ век, историю отношений России и Германии, ты неоднократно подчёркивал, что развитие культуры и общества приходит в движение тогда, когда выдающиеся личности попадают в исторически напряжённые кризисные ситуации, что дополнительно стимулирует их креативную деятельность. При этом речь идёт о личностях, чья духовная самостоятельность использует специфическое напряжение между ними и обществом как поверхность для трения, в процессе которого ставятся под вопрос унаследованные истины, и воскрешается чувство общественно-политической ответственности. Такие личности обычно противостоят приспособленцам, не испытывающим угрызений совести оппортунистам и тем, кто держит нос по ветру. Таким людям нередко в течение многих лет приходится получать чувствительные удары в форме преследований, презрения и унижений,
и которые много раз шли на риск ради правды. Если при этом речь идёт ещё и об учёных, которые параллельно своей первопроходческой работе ещё и обогатили культуру и внесли свой вклад в самопознание человечества, то именно и, прежде всего, они заслуживают нашего особого уважения.Сегодня эти слова мне хотелось бы адресовать именно самому тебе. И добавить к ним нашу сердечную благодарность.
* См.: Synopsis operandi профессора Аймермахера. – М.:
АИРО-XXI, 2002. В этом издании читатель может также найти списки избранных трудов Карла Аймермахера, научных форумов и исследовательских проектов, осуществлённых под его руководством.
