airo-xxi.ru

  • Увеличить размер
  • Размер по умолчанию
  • Уменьшить размер
Home О нас пишут «ВОПРОСЫ ИСТОРИИ» о книге Дмитрия Андреева, Геннадия Бордюгова, Александра Рыбакова «Евгений Максимович Примаков: судьба и эпоха»

«ВОПРОСЫ ИСТОРИИ» о книге Дмитрия Андреева, Геннадия Бордюгова, Александра Рыбакова «Евгений Максимович Примаков: судьба и эпоха»

voprosy istorii21 января – Новый взгляд на отечественную политическую историю последней трети XX века

АНДРЕЕВ Д.А, БОРДЮГОВ Г.А, РЫБАКОВ А.М. Евгений Максимович Примаков: судьба и эпоха. (Предисловие Владислава Малькевича). М. Издательство «Российская газета»; АИРО-ХХ1.2019.216 с.

Книга «Евгений Максимович Примаков: судьба и эпоха» издана к 90-летию со дня рождения ее главного героя. Личность Е.М. Примакова — знаковая. Этот человек десятилетиями находился в высших эшелонах власти, твердо отстаивая свое понимание того, какой должна быть Россия, чтобы оставаться великой и субъектной в глобальном мире. Как отмечает в предисловии близко знавший Примакова В.Л. Малькевич, «жизнь Евгения Максимовича — особенно в те полтора десятилетия, на протяжении которых совершался масштабный исторический транзит от советского прошлого к неизвестному и никем теоретически не обоснованному постсоветскому будущему, — предоставила ему возможность наиболее ярко проявить выдающиеся способности государственного деятеля» (с. 8).
Примаков как раз и стремился обеспечить максимально возможную безболезненность этого транзита и создавал теоретический базис для новой эпохи российской государственности. В отличие от «придворных» политтехнологов, политик руководствовался отнюдь не интересами того или иного олигархического «клана», а представлениями
о пользе Отечеству. В своих выкладках, выступлениях и аналитических работах он исходил не из сиюминутной политической конъюнктуры, а из объективного и прогностического взгляда на политику и историю. Высшей ценностью для Примакова всегда оставался суверенитет России, ее развитие в качестве одной из ведущих мировых держав, наконец, государственность страны. Он представлял себе государство как систему, порядок, плод труда многих поколений наших предков, то есть — результат коллективной творческой работы — и поэтому считал недопустимым, когда та власть, которая может принадлежать только государству как «целому, которое больше чем совокупность частей», узурпируется одним или несколькими, пусть даже самыми талантливыми, людьми.
Рассматриваемая работа — это биография Евгения Максимовича не только на фоне того исторического времени, в которое он жил и которое сам формировал, занимая разные академические, общественные и государственные должности, но и в контексте его мировоззренческих установок, выработка и транслирование которых являлось непременным условием его стиля работы и руководства.
Книга начинается с повествования о первых профессиональных шагах Примакова. В 1956 г. он, тогда еще аспирант-экономист, устроился на работу в Иновещание Гостелера- дио СССР (с. 23), а через шесть лет стал кандидатом экономических наук и главным редактором отдела вещания на арабские страны. Вскоре после этого Примаков перешел на работу в газету «Правда», заняв должность обозревателя отдела стран Азии и Африки (с. 25). Дальше последовали командировки в Сирию и Ирак, встречи с представителями палестинских политических сил и вооруженных формирований. Уже тогда молодой Примаков умел правильно преподать партийной и государственной элите свою научно обоснованную экспертную точку зрения. Так, именно благодаря его рекомендациям изменилось официальное отношение СССР к «левым бааси- стам» (с. 29). Работая в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР (ИМЭМО), Примаков активно включился в собственно аналитическую работу. Как отмечается в книге, «одним из важнейших направлений его деятельности в эти годы стала разработка методологии ситуационных анализов — новой аналитической технологии, которая позволяла актуализировать научные знания, переводить их в прикладной формат, превращать в инструменты практической политики и прогностики» (с. 32—33).
К началу «перестройки» Евгений Максимович был уже директором ИМЭМО (с. 48). Поменялся и профиль его основной деятельности — ученый ушел из академической науки в большую политику. В конце 1980-х гг. он стал членом ЦК КПСС и оказался во главе Совета Союза Верховного Совета (с. 50). Страна уже находилась в глубоком кризисе, и Примакову приходилась оказываться во многих горячих точках. В монографии прослеживаются все вехи его служебной биографии в последние годы существования СССР. Впоследствии, размышляя о причинах распада союзной государственности, Примаков не был склонен винить во всем лишь внешние силы: безусловно, на дестабилизацию СССР работали иностранные спецслужбы, несомненно, сыграли свою роль и сепаратистские настроения в различных регионах и союзных республиках. Но, вместе с тем, Евгений Максимович не снимал ответственности за произошедшее со страной и с союзного Центра. Ошибкой тогдашнего руководства страны он считал излишне быструю сдачу позиций, а также неуклюжие действия тех, кто всеми силами противился неизбежным и давно назревшим преобразованиям.
Вскоре после августовского путча Примаков возглавил сначала ПГУ КГБ, а затем новый специальный орган — Службу внешней разведки (СВР). Евгений Максимович приложил много усилий для инсти- туциализации деятельности этой спецслужбы: благодаря ему, ее функционирование стало регламентироваться законом «О внешней разведке» (с. 70). Помимо восстановления разрушенной агентурной сети, Примаков фактически заново создал концептуальную базу для российской разведки, поставив во главу угла вместо идеологических коммунистических принципов — ценности патриотизма как такового. Авторы книги приводят многочисленные примеры новаций, принесенных Евгением Максимовичем в штаб-квартиру СВР в Ясеневе, дают его собственные высказывания, позволяющие реконструировать установки, которыми он тогда руководствовался.
Позже, находись на посту министра иностранных дел, Примаков стал выстраивать дружеские отношения со своими иностранными коллегами, и такая манера поведения в корне отличалась как от советской практики дистанцирования, так и от заискивания перед западными «партнерами», свойственного его предшественнику на посту главы внешнеполитического ведомства (с. 91—92). Его принципиальная, но в то же время гибкая позиция позволяла ему всегда принимать верные решения: в каком-то случае это мог быть бескомпромиссный разворот над Атлантикой после удара НАТО по Югославии, в каком-то — тонкая политическая игра на Ближнем Востоке. Обращает на себя внимание и периодизация министерской деятельности Евгения Максимовича — ее разделение на два периода: первый — когда подготавливался большой договор с Североатлантическим альянсом, а второй — когда отношения с этой же структурой начали стремительно ухудшаться из- за событий на территории бывшей Югославии.
После дефолта 1998 г. Примаков возглавил антикризисный кабинет. Во многом именно его личными усилиями и усилиями сформированного им коалиционного правительства удалось спасти страну от реальной угрозы гражданской войны (с. 136) и стабилизировать экономику. Авторы подробно разбирают мероприятия кабинета Примакова и показывают их безальтернативность в той конкретной ситуации. В книге показано, как набиравшая все большую популярность и узнаваемость фигура Примакова раздражала тогдашнее руководство страны, которое стало видеть в нем человека, который ведет страну к «красному реваншу» (с. 145). Евгений Максимович был вынужден уйти в отставку, а уже в новом веке возглавил Торгово-промышленную палату. До конца своей жизни Примаков оставался «политическим гуру» (с. 154), компетентнейшим экспертом-меж- дународником, чей опыт становился все более и более востребованным в России XXI века. Неслучайно, что до своих последних дней Примаков встречался и подолгу беседовал с президентом Российской Федерации.
Биографическое повествование в книге снабжено воспоминаниями многих государственных и политических деятелей, хорошо знавших Примакова лично, что придает работе особенный интерес.
Однако в целом монография была бы вполне обычной — хотя и весьма подробной — политической биографией, если бы не ее предпоследняя глава — «Идеология Примакова в XXI столетии и для XXI столетия». Это очень важная добавка к основной — биографической — составляющей книги. В каком-то смысле эта глава может восприниматься и как своего рода композиционная инновация: итог жизни и деятельности Примакова формулируется в некоей синтетической идеологии, составленной из огромного количества цитат из его трудов и выступлений. Налицо огромная, кропотливая работа, проделанная авторами книги. Евгений Максимович никогда не делал попыток выступать в качестве основателя какого-либо нового политического учения, однако его колоссальная политическая практика привела к формированию целостной системы взглядов. В итоге количество перешло в качество — и сложилась определенная стройная система представлений, которую можно с полным правом назвать идеологией Примакова. И вот эта находка авторов книги нуждается в особом рассмотрении.
В качестве одной из основных сущностных черт этой идеологии можно выделить то, что справедливо назвать «идеологическим конструктивизмом» в противовес «идеологическому эссенциализму». Что здесь имеется в виду? Под «эссенциализ- мом» в идеологии можно понимать догматическую приверженность одной идеологии и фанатичную веру в то, что только эта идеология может принести пользу и процветание стране и народу. Например, коммунист не просто будет использовать социалистические методы, но окажется категорически несогласным с применением каких бы то ни было «капиталистических» мер. Либерал откажет в эффективности всему, что связано с марксизмом-ленинизмом и советским прошлым. «Конструктивизм» Примакова заключался в создании своеобразного «срединного пути». Евгений Максимович конструировал политическую стратегию из фрагментов различных идеологий. И консервативная мысль, и марксистские выкладки, и достижения демократии — любому доказавшему свою эффективность методу найдется место в политической реальности.
Примаков, безусловно, являлся гением в сфере — введем еще один термин — «концептуального противостояния». Помимо собственно политической, экономической или военной конкуренции между странами идет также и непрекращаю- щаяся война идей. Иногда победа «национальной идеи» одного государства над «национальной идеей» другого приносит более значимые плоды, чем собственно военная победа. И Евгений Максимович как дальновидный и компетентный политик, несомненно, понимал этот факт. «Концептуальное противостояние» — это та идея, которую сложнее всего вычленить из его нарратива, так как он следует уже упомянутому нами принципу — не выставлять напоказ самое важное. Однако текст рецензируемой книги позволяет понимать даже тончайшие нюансы его мышления. «Концептуальное противостояние» позволяло Евгению Максимовичу быстро и результативно добиваться нужных внешнеполитических результатов.
Примаков, пожалуй, серьезнее всех в современной ему российской политической элите относился ко всему тому, что связано с аналитической работой, борьбой идей, — то есть тому, что может быть объединено в термин «концептуальное противостояние». Он — один из немногих, для кого создание и работа аналитических центров были непременными условиями успешной экспертной работы. И это неудивительно, так как Примаков был одним из тех немногих в советском политическом истеблишменте, кого можно с полной уверенностью назвать интеллектуалом. При этом ему была присуща нравственная и мировоззренческая целостность, которая выражалась в его интеллектуальной храбрости, прямоте и неполиткорректности. Он не боялся напрямую озвучивать те мысли и идеи, которые другие тщательно вуалировали или лишь подразумевали.
Евгений Максимович был уверен, что идеи могут превращаться в кривое зеркало, создающее неверное представление о соотношении демократии и суверенитета. В главе о синтетической идеологии Примакова приводятся его взвешенные и продуманные высказывания на этот счет. Суверенитет должен оставаться непререкаемой и абсолютной ценностью — избегавший пафоса Евгений Максимович не артикулировал эту мысль буквально, но она постоянно проступала во всех его высказываниях о государственности, — а демократические институты призваны облегчить функционирование обеспечивающих этот суверенитет органов, а не препятствовать их деятельности.
Примаков воспринимал аналитический подход как передовую и перспективную гуманитарную технологию, более того, анализ был неотъемлемой чертой стиля его мышления. Он позволял Евгению Максимовичу и как ученому-экспер- ту, и как государственному деятелю погружаться в сущность разбираемого вопроса, разложить предмет на составные части, понять смысл и назначение каждой и снова собрать воедино — но уже с обретением качественно нового понимания исследуемой проблемы. К чему бы ни обращался Примаков в своих книгах, выступлениях на заседаниях «Меркурий-клуба», лекциях в МГУ, докладах в Торгово-промышленной палате, все подвергалось им разбору и сущностному анализу. Думается, что исследование аналитической методологии Примакова, вырабо
танной им технологии ситуационных анализов еще ждет своего всеобъемлющего изучения и разбираемая книга делает первые шаги в этом направлении.
Другой особенностью мышления Примакова было глубокое исследование каждого вопроса. Он всегда полностью погружался в тему. В связи с Евгением Максимовичем вспоминается герой романа Александра Бека «Новое назначение» — бывший сталинский министр, который перед назначением на должность посла в одну из европейских стран тщательно изучает историю и культуру этой страны, выписывая наиболее важные, ключевые факты ее прошлого. Примаков работал аналогичным образом. Он знал все детали того, о чем говорил, и наоборот, если не обладал достаточным количеством сведений, предпочитал не высказываться по той или иной проблеме. Авторы книги обращают внимание на одну особенность Евгения Максимовича: при чтении лекций он не стеснялся отвечать на вопрос — «не знаю», если действительно не располагал необходимой информацией. Обстоятельность и честность мышления — важные штрихи к воссоздаваемому в книге портрету Примакова.
Евгений Максимович жил и работал в совершенно разные исторические эпохи. Советский строй сменился неустойчивыми 90-ми, потом наступило время стабилизации и роста. Сформировавшуюся за эти десятилетия идеологию Примакова можно назвать адекватным времени патриотизмом. Принимая многие — если не все — второстепенные атрибуты либерального глобализма, в сущностных вопросах Примаков всегда оставался абсолютно убежденным государственником. Он ставил на службу государству федерализм, не позволяя ему вырождаться в сепаратизм, он даже усматривал преимущество в потере нашей страной статуса сверхдержавы — так как в условиях многополярного мира и отсутствия единой общеобязательной идеологии остается намного больше пространства для политического лавирования. Евгений Максимович считал, что единственной ценностью может являться только благо Родины, а идеологические соображения для любого патриота должны быть второстепенными. Такой мировоззренческой установкой может объясняться и то удовлетворение, с которым Примаков констатировал конец эры сверхдержав и наступление многополярного мира, поскольку идеология перестала являться важнейшим и единственным стержнем государственного бытия и Россия получила возможность основываться на фундаменте, скрепленном многими идеологическими «сваями» из различных «материалов».
Оценки Примакова важны и для понимания новейшей постсоветской истории нашей страны. Либералов 1990-х гг. он называл «псевдолибералами». Вместе с тем в «идеологической» главе книги подробно объясняются и нюансы отношения Евгения Максимовича к этому комплексу социально-экономических и политических идей. Авторы подчеркивают, что Примаков разделял понятия «либерализм» и «неолиберализм». В самой по себе либеральной парадигме он не видел ничего предосудительного. Он принимал идеи борьбы с коррупцией и фальсификациями, выступал за независимость судебной власти и верховенство права.
Но неолиберальной парадигме Примаков призывал дать решительный отпор. Основные требования неолибералов — изгнание государства из экономики, отказ от социального обеспечения населения, сокращение бюджета, в том числе на оборонные нужды, примат личности над обществом — были для него категорически неприемлемыми и воспринимались как абсолютно губительные для российской экономики и для страны в целом.
Большое внимание Евгений Максимович уделял вопросам модернизации, существенно расширяя и углубляя это понятие. В книге отмечается, что данный термин был для него комплексным. В частности, непременным элементом модернизации он считал реиндустриализацию, то есть наращивание производственных мощностей «на сугубо современной основе». Модернизация, как считал Примаков, должна включать и политический компонент, но основным, приоритетным содержанием процесса, идентифицируемого этим термином, Евгений Максимович считал именно экономическое развитие. Демократия, полагал он, ни в коем случае не должна противоречить государственным интересам, но демократизация — необходимая составная часть общей модернизации. Для правильного и полного осуществления поставленной задачи требуется создание системы подготовки и ротации профессиональных кадров, в которых ощущается нехватка.
В своих выступлениях и статьях Примаков, как явствует из книги, приводил множество историй, личных воспоминаний, анекдотов. Трудно найти сколько-нибудь известного политического деятеля той эпохи — советского, российского или иностранного, — с кем Примаков не был бы знаком лично. Поэтому даже уже в пожилом возрасте Евгений Максимович мог прогнозировать развитие тех или иных политических событий — ведь все глобальные процессы происходят по сходным сценариям, направляются личностями сходных типажей. Накопленный им опыт позволял предугадывать, как поступит тот или иной деятель, на что может пойти та или иная политическая сила или страна.
Склонность к отточенным формулировкам — еще одна важная деталь нарратива Примакова. По свидетельству авторов книги, его убеждения укладываются в четкие формулы, подчиненные внутренней логике и причинно-следственным связям. Способность структурировать, собирать идейный массив и аккумулировать его вокруг определенных стержневых образов отличает авторский стиль Евгения Максимовича. Именно поэтому он был способен вести «войну образов»: выступал против огульного отказа от всего советского наследия и обвинений в адрес любой более или менее национально ориентированной власти в том, что она склонна к авторитаризму. Враждебные образы рассчитаны на расщепление цивилизационной идентичности, на устранение из цепи властно-государственной преемственности советского «звена». Правильно дезавуированные, они утрачивают свою способность влиять на общественное сознание. Примаков в своей деятельности не раз прибегал к подобным ходам.
В последние годы жизни Евгения Максимовича разгорелся украинский конфликт, ставший для Примакова объектом пристального внимания и изучения. Кризис в соседнем постсоветском государстве рассматривался им как пример, на котором можно изучать различные процессы и тенденции, определяющие развитие международных процессов.
Примаков считал, что наша страна, столкнувшись с агрессивной политикой исключительности со стороны Америки, имела перед собой три возможных варианта поведения. Во-первых, Россия могла, как в ранние 90-е гг., поддаться давлению Соединенных Штатов, покорно принять навязываемую повестку и закрыть глаза на происходящее в соседней стране. Но повторения такого национального унижения никто из современных российских политиков даже не рассматривал. Во-вторых, Россия могла начать агрессивно и симметрично отвечать на политику Соединенных Штатов, что привело бы к новому витку холодной войны. Россия выбрала третий вариант — не попустительствуя волюнтаристским выходкам США, дестабилизирующим мировую обстановку, оказывать решительное противоборство влиянию США дипломатическими методами, что и проявилось в присоединении Крыма, проведенном с соблюдением принятых способов организации референдумов, и стала оказывать гуманитарную поддержку Донбассу.
По прочтении книги четче представляется отличительная особенность нарратива Примакова — отказ от абстрактного в пользу конкретного. Любые формулировки, высказывания, аналитические соображения Евгения Максимовича всегда четко привязаны к исторической реальности, в которой существует страна. Ничто так не чуждо характеру Примакова, как оторванные от действительности пустые обобщения. Сам по себе прием обобщения он применял постоянно — во многих его выступлениях и работах в конце в сжатом виде, тезисно формулируются наиболее важные выводы из сказанного или написанного.
Книга ярко подчеркивает еще одну важную особенность, отличающую Примакова от очень многих государственных деятелей, даже наиболее выдающихся: он — прекрасное подтверждение пословицы — не место красит человека, а человек место. В работу на каждом новом месте он не просто вживался — он вносил структурные изменения в деятельность всех организаций и институтов, где он находился. Евгения Максимовича можно назвать универсальным государственным человеком.
Важными достоинствами книги являются четкость и структурированность повествования. Отсутствуют как белые пятна в биографии Примакова, так и чрезмерные подробности, мешающие общему оценочному восприятию его деятельности. Каждая глава по размерам и в смысловом плане идеально отображает тот или иной период жизни Евгения Максимовича, что, несомненно, нужно поставить в заслугу авторам.
В определенном смысле недоработкой книги можно назвать то, что в ней лишь пунктирно обозначена деятельность Примакова после его отставки с поста главы правительства. В то же время именно в этот период Евгений Максимович стал больше времени уделять проработке теоретических вопросов. Возглавляемые им Торгово-промышленная палата и «Меркурий-клуб» превратились в фабрики идей, интеллекту
альные центры, продуцировавшие новые политические и экономические концепции. После отставки, уже не имея прямых рычагов влияния на большую политику, Примаков оставался глубоким теоретиком и виртуозным практиком, чей опыт не мог быть не востребован изрядно изменившимся новым российским руководством.
Книга «Евгений Максимович Примаков: судьба и эпоха» является на сегодняшний день наиболее репрезентативной работой, посвященной этому политику, мыслителю и патриоту. Она служит важным дополнением к десятитомному собранию его сочинений в качестве своего рода путеводителя по текстам, воссоздающего их общеисторический фон. И, несомненно, заслуживает упоминания еще одна особенность книги. Она содержит новый подход к описанию политической истории нашей страны в переломную для нее эпоху последней трети XX в., к реконструкции сложного переплетения взаимных влияний личности и тех тенденций, которые определяют контекст ее деятельности. Историки поздней советской и ранней постсоветской эпох только подходят к пониманию того, как следует изучать и описывать это время — без каких-либо субъективных политизированных симпатий или антипатий, содержательно и концептуально. В этом смысле представляемая книга может являться примером подобного качественно нового анализа недавней истории нашей страны.

С.В. ДЕВЯТОВ
(докт. ист. наук, профессор, заведующий кафедрой истории России XX—XXI вв. исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)

 

tpp