airo-xxi.ru

  • Увеличить размер
  • Размер по умолчанию
  • Уменьшить размер
Home Издания 2010 года Россия и Германия в ХХ веке. В 3-х томах. Том 2

ros_germ_tom_2Россия и Германия в ХХ веке. В 3-х томах. Том 2: Бурные прорывы и разбитые надежды. Русские и немцы в межвоенные годы; под ред. Карла Аймермахера, Геннадия Бордюгова, Астрид Фольперт. – М.: АИРО-XXI, 2010. – 896 с.

ISBN ISBN 978-5-91022-116-5

 


СОДЕРЖАНИЕ

Карл Аймермахер, Астрид Фольперт
К вопросу о контексте немецко-российских отношений в межвоенный период
............. 9

 

1. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПОЗИЦИЙ ПОСЛЕ 1917 ГОДА

 

Пространства взаимных интересов
и двусторонних оценок

Майя Туровская
Легко на сердце или «Kraft durch Freude». «Огонек»
и «Berliner Illustrirte Zeitung» – сравнение двух журналов 30-х годов.............................. 12

Эльке Зур
Фронтовое поколение и большевизм. Эрнст Никиш и Эрнст Юнгер............................... 39

Ули Шёлер
Демократия и диктатура пролетариата у Карла Маркса, Фридриха Энгельса
и Владимира Ильича Ленина. Моменты общности и различия........................................ 70

Александр Голубев
«Часовой, вооруженный карандашом». Германия и немцы в советской
политической карикатуре (1922–1939 гг.).............................................................................. 85

 

Противоречивый поиск новых ориентиров:
объединение и разделение

Людмила Томас
Вариант Чичерина. Германия в биографии первого советского министра
иностранных дел.......................................................................................................................... 106

Хорст Гюнтер Линке
Общность судеб? Советский Союз в политических расчётах германских
послов в Москве с 1922 по 1941 гг.......................................................................................... 128

Дмитрий Соболев
Самолетостроительная концессия Юнкерса в Филях и авиационная школа
в Липецке. Из истории военно-технического сотрудничества........................................ 168

Дитрих Мёллер
Скептический революционер. Карл Радек и Германия..................................................... 197

Ули Шёлер
Заграничная Делегация российской социал-демократии (меньшевики)
в берлинском изгнании................................................................................................................ 221

Борис Фрезинский
Илья Эренбург и Германия........................................................................................................ 235

Маттиас Хееке
«Россия изнутри». Туристические поездки в Советский Союз:
между повседневностью и пропагандой................................................................................ 262

Анне Хартманн
Советский Союз: мечта или кошмар. Немецкие авторы о своей жизни
в советской эмиграции................................................................................................................ 293

Татьяна Филиппова
«Исход братьев». Переселенческое движение немцев-меннонитов
из СССР в конце 1920 х годов................................................................................................... 341

Гюнтер Агде
Особый случай «взаимосвязанных» картин. Проект художественного
фильма «поволжских» немцев 1935–36 гг. и исторические,
политические и культурные «обстоятельства» его создания.......................................... 358

Людмила Глухова
От «запрещенных» до «разрешенных». Немецкоязычная литература
в фондах советских библиотек и чтении между мировыми войнами............................ 390

 

 

2. КУЛЬТУРНОЕ ЕДИНСТВО И ПЕРСПЕКТИВЫ

 

Окончание немецко-русского философского диалога

Райнер Грюбель
Чары и защита. Двойственные образы Германии в творчестве
Василия Розанова......................................................................................................................... 417

Галина Тиме
Закат Европы как «центральная мысль русской философии».
Полемика о Шпенглере в России начала 1920-х годов..................................................... 460

Александр Хаардт
Проблема других у Михаила Бахтина и Семена Франка. К вопросу
о рецепции феноменологии Макса Шелера в России........................................................ 481

Владимир Кантор
Федор Степун. Философ между двух идеократий в России и в Германии................... 493

 

Литература, кино, политика

Томас Тоде
Картины новой жизни. Советские документальные фильмы
в Веймарской республике.......................................................................................................... 518

Евгений Марголит
Страна-двойник. Трансформация экранного образа Германии
в игровом советском кино между двумя мировыми войнами........................................... 541

Георг Вурцер
Россия глазами Эдвина Эриха Двингера............................................................................... 568

Кристоф Гарстка
«Понять глубины Востока»: «Немецкий Достоевский» в издательстве «Piper».......... 596

Кармен Зиппл
Издательства и переводчики в диалоге русской и немецкой культур
в период между мировыми войнами........................................................................................ 625

 

Деятели искусства в эмиграции

Ульрике Гольдшвеер
Эмиграция как пограничный феномен. Возрождение интереса
к литературе «русского зарубежья»........................................................................................ 645

Марина Литаврина
Театр для других – жизнь для себя: русская театральная богема
в Берлине двадцатых годов....................................................................................................... 664

Ульрике Гольдшвеер
«Хронист русского Берлина» или «очарованный странник»
среди чужих: Владимир Набоков в Германии..................................................................... 690

 

 

3. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СМИ И ИСКУССТВА
В УСЛОВИЯХ ДИКТАТУРЫ

Наталия Маргулис
Русский как таковой, немец в себе. Образы врага и друга в русской
и немецкой литературе, посвященной гражданской войне 1936–1939
годов в Испании............................................................................................................................ 708

Екатерина Хохлова
От диалога к конфронтации. Кино России и Германии между двумя войнами.......... 739

Владимир Колязин
Херварт Вальден в стране большевиков.
Документально-биографический очерк................................................................................. 760

Петер Дицель
Немецкий государственный театр в Энгельсе. Эрвин Пискатор,
Максим Валлентин и шельмование немецких эмигрантов
как «буржуазных националистов».......................................................................................... 786

Карола Тишлер
Радио в оковах. Немецкое радиовещание из Москвы: от революционного
воодушевления к государственной регламентации (1929–1941)................................... 817

 

 

4. ПЕРЕЛОМ

 

Владимир Невежин
Реакция советского общества на Пакт Риббентропа–Молотова
и трансформация образа нацистской Германии
в СССР (1939–1941 гг.)............................................................................................................... 848

 

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН........................................................................................................................... 871

 

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ............................................................................................................... 886

 

ИЛЛЮСТРАЦИИ................................................................................................................................. 893

 

 

 

 К ВОПРОСУ О КОНТЕКСТЕ
немецко-российских отношений
в межвоенный период

Карл Аймермахер, Астрид Фольперт

 

Немецко-русские взаимоотношения между 1918 г. и нападением Гитлера на Советский Союз в 1941 г. принципиально отличаются от тех, что были во время обеих мировых войн. Если в военное время средства массовой информации противников серьезно поляризируются и пытаются в духе непримиримости воздействовать словом и зримым образом на общественное мнение, то в Германии и России, по крайней мере, после Первой мировой войны общая ситуация выглядела иначе. Это обстоятельство оказало особое влияние на взаимоотношения обеих стран и народов. Определявшееся с 1914 по 1918 г. войной формирование общественного мнения, в том числе в духе сохранения и расширения государственной власти, уступило место трезвому пониманию, что оба государства должны утвердиться, чтобы быть в состоянии играть свои вновь открытые и сформулированные роли в истории. Поэтому речь шла о том, чтобы изложить соответствующие ориентационные масштабы реорганизации отношений между государством и обществом, а также вести дискуссию о концепциях, которые охватывали характер и функции почти всех общественных сфер культуры. Необходимость этих обсуждений диктовалась тем, что из-за Октябрьской революции, с одной стороны, и военного поражения Германии, с другой, враз рухнули две великие монархии. Вставший на повестку дня мирный социально-политический перелом стал для государственного переориентирования Европы одним из величайших вызовов первой половины ХХ в. В обеих странах он должен был осуществляться при необычных внешне- и внутриполитических, а главное – хозяйственных и социальных условиях.

После Первой мировой войны для России (позднее СССР) и Германии начинается один из самых турбулентных периодов их новейшей истории, вылившийся в 1930?е гг. и там, и здесь, в конце концов, в жесткие диктатуры. То, о чем радостно мечтали, на что надеялись и что политически планировали в связи с началом мирной фазы после революции и Гражданской войны в России, а после окончания Первой мировой войны – в обеих странах, подверглось вскоре тяжелейшим испытаниям из-за крайне неопределенных реальных стартовых экономических и социальных условий, а также из-за радикализма социально-политических попыток переломить ситуацию.

Притягательная сила идей и планов, а также проявившиеся трудности и напряжение между вновь развивавшимися социальными концепциями и их воплощением вызвали многообразные действия, которые несмотря на большие надежды и смелые, радикальные начинания содействовали в обоих случаях отрезвляющему побочному эффекту – перманентному чувству неуверенности. Вместо спокойного строительства, рождающего преемственность, общая атмосфера была пронизана спонтанностью и очевидно бесконтрольными структурными перекройками. Поэтому почти все начатые изменения воспринимались как незавершенная борьба между движением и инерцией. Маятник качался между попытками общественного подновления старого или необходимого и смелыми экспериментами обновления. В России они сопровождались Гражданской войной, периодами голода, радикальным опрокидыванием всей социальной пирамиды, а также упорным строительством централизованных партийных и государственных органов. Партии Веймарской республики, напротив, были заняты впервые начатой реализацией демократической конституции в условиях жестких столкновений социально, политически и экономически антагонистических групп интересов. Здесь тоже вместо мира и благоразумия господствовала тревога.

Таков общий фон, на котором в России и Германии несмотря на различные конфигурации обществ временами преследовались общие политические, хозяйственные или военные интересы. Ведь только через интенсивное сотрудничество в названных областях можно было смягчить международную изоляцию обеих стран или избежать ограничений в военной сфере, наложенных по итогам Первой мировой войны. Договор в Рапалло 1922 г. предоставил для этого первые возможности.

Иначе выглядела сфера культурных отношений двух стран, включая искусство и философию. Под влиянием относительного – в сравнении с довоенным временем – вакуума в распространении информации о «другом», «чужом», а также в связи с новыми техническими и медиальными возможностями вскоре стало заметно обилие творческих акций художников, писателей, архитекторов, фотографов, а также кино- и театральных режиссеров, которые в обеих странах объединялись в многочисленные группы и союзы программного характера. Они часто искали международных контактов и, встречаясь, находили импульсы для развития собственного мира идей. При всем желании нельзя однако не заметить, что само обилие представителей творческой и научной интеллигенции одной страны, нашедших пристанище – временное или постоянное, добровольно или вынужденно – в другой стране, неизбежно создавало противоречивую атмосферу.

Несмотря на все сходство этого развития в России и Германии нужно констатировать серьезные различия между этими странами. В Советском Союзе, вопреки мнимому плюрализму инициатив художественного воплощения, развитие с самого начала шло в направлении централизованной, а с начала 1930?х гг. – огосударствленной культуры, превращенной в «служанку политики» (Александр Фадеев в «Правде» за 10 января 1931 г.). В Германии идеологически зависимая политика, вытесняющая инаковость, наступает в 1933 г. До этого имел место экономически ограниченный, но в целом открытый культурный процесс обмена между двумя странами их совместных проектов, особенно с середины 1920?х гг. Их торпедировали лишь правые и национально-консервативные немецкие силы, а также русские эмигранты. На противоположном фланге инновации художников левой ориентации стимулировали культурный обмен, хотя и здесь сходства и противоречия часто отражались в одной и той же личности или в ее произведениях.

При этом было совершенно «нормально», что в Германии левые и правые круги противостояли друг другу и внятно артикулировали свои симпатии или антипатии развитию Советского Союза: с одной стороны, звучали антибольшевистские крики правых, с другой – проявлялся устойчивый интерес левых к советскому социальному эксперименту. Все это происходило на фоне присутствия в Германии более 300.000 русских эмигрантов (на 1923 г.) и многочисленных поездок по частной инициативе левых писателей и деятелей искусства в Советский Союз. Антипатии, как и симпатии, казались пригодным инструментом, чтобы точно настроить самих себя и своих адресатов на нуждающуюся в распространении весть. И все это вело к интенсивным взаимным анализам и оценкам, которые публиковались почти во всех печатных средствах информации. Бурные дискуссии о задачах литературы, театра, изобразительных искусств, архитектуры, кино, музыки, плаката или дизайна в ХХ в. тоже были выражением сложного процесса самоидентификации и одновременно взаимного интереса, вкупе с повторяющимися попытками ясно сформулировать оптимистическое видение будущего, а также и (чаще высказываемые в личном общении) опасения и надежды на то, что они не сбудутся.

Этот широкий процесс рефлексии до сих пор документирован преимущественно для немецкой стороны[i]. Хотя время сталинской и гитлеровской диктатур не смогли, как мы знаем, прервать или совсем разрушить все связи, с трудом налаженные в течение десятилетий и веков, дружелюбному взаимному восприятию и обмену был нанесен ощутимый вред еще до таких политических и военных вех как пакт 1939 г. Гитлера и Сталина или нападение Германии на Советский Союз в 1941 г. Разочарования из-за заблуждений, недоверие и страх вследствие унижений, террора и насилия запечатлелись надолго – и физически, и вплоть до влияния на язык. Наиболее пострадавшие – русские эмигранты в Германии и немецкие специалисты и российские немцы в Советском Союзе – реагировали по-разному. Российские эмигранты еврейского происхождения перекочевали в Париж или другие европейские страны и в США. Немецкие левые (все равно – евреи или нет) также покинули Германию. Многие из них надеялись найти в Советском Союзе новую родину и часто находили там судьбу, подобную той, которая ждала оставшихся в Германии противников режима.

Таким образом, 1930?е гг. – это не только время стремительных перемен, особенно в немецко-российских культурных отношениях. Во многих из этих противоречивых событий сегодня можно увидеть провозвестников величайшего крушения цивилизации, Второй мировой войны. Для большинства людей эта война вновь означала основополагающий поворот их судьбы к худшему из-за идеологических и властных интересов политики. В конце выжившим остается, как показывает дальнейшая история, начинать после катастрофы строительство обоюдных контактов прежде всего с личного опыта официальных и неофициальных контактов, нередко оставивших глубокие позитивные следы.

Разумеется, в связи с кратко очерченной общей панорамой тем и проблем собранные в этом томе, статьи о немецко-российских взаимоотношениях построены иначе, чем в первом компендиуме об обеих мировых войнах. И все же эти тома похожи тем, что они, не смотря на объем, оставляют многие вопросы открытыми для дальнейшего исследования. И все же мы надеемся, что изложенное – в совокупности – позволяет ясно увидеть общие линии развития отношений и для этого периода.

 

Перевод с немецкого Игоря Нарского

 

ПРИМЕЧАНИЕ


[i] См., напр.: Mierau F. (Hg.) Russen in Berlin. Literatur, Malerei, Theater, Film. 1918–1933. 2. Aufl. 1991; Schl?gel K. (Hg.) Der gro?e Exodus. Die russische Emigration und ihre Zentren. 1919–1941. – M?nchen, 1994; Schl?gel K. Berlin Ostbanhof Europas. Russen und Deutsche in ihrem Jahrhundert. – Berlin, 1998; Beyer T. Russische Autoren und Verlage in Berlin nach dem Ersten Weltkrieg. – Berlin, 1987; Raeff M. Russia Abroad. A Cultural History of the Russian Emigration 1919–1939. – N. Y.–Oxford, 1990; Antonowa I., Merkert J. (Hg.). Berlin–Moskau. 1900–1950. – Berlin, 1995; Koenen G., Kopelew L. (Hg.) Deutschland und die Russische Revolution. 1917–1924. – M?nchen, 1998.

 

tpp

Наши издания

Комната отдыха

mod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_countermod_vvisit_counter
mod_vvisit_counterСегодня836
mod_vvisit_counterВчера546
mod_vvisit_counterЗа неделю2289
mod_vvisit_counterЗа месяц8323

Online: 15
IP: 54.172.162.78
,